В первые месяцы войны я работал в специальной бригаде: мы делали цветомаскировку зданий – расписывали крыши «под деревья». В октябре 41-го года (…) институт эвакуировали в Самарканд. Ехали мы долго, целый месяц, в царском поезде, в одном вагоне с Владимиром Андреевичем Фаворским и его семьей, скульптором Матвеевым, Ульяновым, Фальком, Сергеем Герасимовым, Моором. Фаворский все читал в дороге. В Самарканде мы с ребятами украдкой наблюдали, как Фаворский рисует. Самарканд – это новый виток в развитии. Сама природа ставила другие живописные задачи.

1941-й год. На каникулы, в конце мая поехал на Украину, в село Семеновка, писать этюды. Никто не знал, что начнется война.

Пришел на базар рисовать лошадей. На столбе громкоговоритель, по радио выступает Молотов: война. Это известие – переворот в сознании. Паспорт у меня был московский. Начальник милиции советовал немедленно ехать в Москву. Посадили меня на поезд, в котором ехали летчики. Я нашел место на третьей полке. Настроение у всех было патриотическое, высокое. Оно меня захватило. Вспоминали роман «Война и мир» Толстого. Не было сомнений в победе.

В первые месяцы войны я работал в специальной бригаде: мы делали цветомаскировку зданий – расписывали крыши «под деревья».

В октябре 41-го года – немцы уж под Москвой были – пришел к нам в общежитие руководитель из наркомата культуры и распорядился в 24 часа собраться и быть на вокзале тем-то и тем-то по списку. Институт эвакуировали в Самарканд. Ехали мы долго, целый месяц, в царском поезде, в одном вагоне с Владимиром Андреевичем Фаворским и его семьей, скульптором Матвеевым, Ульяновым, Фальком, Сергеем Герасимовым, Моором. Фаворский все читал в дороге. В Самарканде мы с ребятами украдкой наблюдали, как Фаворский рисует.

Самарканд – это новый виток в развитии. Сама природа ставила другие живописные задачи. В сравнении с лиричным Крымом, там все другое. Все очень резко: небо – ультрамарин, тени – черные. Средняя Азия – ослепительное солнце. Памятники древности. Местные жители очень красивые в национальных одеждах. Старики-бабаи, женщины в паранджах. И базар. Ишаки, верблюды. Улочки, дувалы. Красиво. Другая среда, другой быт.

Мы продолжали учебу. В Самарканде я готовил дипломную работу. Сначала выбрал военную тему. Не пошло. Решил писать пейзаж. Жил я на окраине города. Тихое живописное место. Чинары зеленые-зеленые, зеленее, чем лавровый лист. Дальше – видны горы. Много этюдов писал прямо с веранды. Баранов ходил писать на базар. Жизнь в Самарканде – новый профессиональный опыт.

Политов Илья, земляк Архипова, из Рязанской области, Горлов Николай и я пошли в военкомат, проситься на фронт. Политова взяли, а меня – нет. Политов погиб при освобождении Сталинграда. Он талантливый был, портреты здорово писал. Сейчас был бы хороший художник.

Мы в Самарканде следили за событиями. Были уверены, что вернемся в Москву. Как только немцев от Москвы отогнали, все сразу оживились, зашевелились. А вернулись домой только в 43-м.

В Москве по привезенным этюдам писал дипломную работу. «Самаркандский пейзаж» – работа необычная, мягкая, держится ни на чем.