Дворянчиков Вилен
Живописец, заслуженный художник России, учился у В. С. Сорокина в Елецком художественном училище, основоположник и первый директор Музея-мастерской В. С. Сорокина – Дома Мастера
В елецком периоде жизни Виктора Семеновича Сорокина редкой удачей было то, что он попал в художественном училище к детям, или дети попали к нему. Это были в основном деревенские ребята. Он им, совсем не ориентированным в искусстве, говорил, куда идти. Тогда никто не понимал значения этого…
Виктор Семенович запомнился очень мягким. Его учительство заключалось в его живописи. Она действовала на чувства. Мы не знали, как это сделано, мы не знали таких определений, как импрессионизм. Мы восхищались им. Был ли он требователен как педагог? Он или проявлял интерес к ученику или не проявлял. Если он к кому-то подходил, значит, что-то заметил, понял, что нужно поддержать. Направлял, поправлял. Опять необычно – кистью 24 номера.
От культурной общественности города он прятался, и она его не искала. В Ельце существовала очень консервативная и сильная художественная среда. Она Сорокина ни во что не ставила, он был чужой. И только перед детьми он раскрывался. Он сеял зерна в неподготовленную, но чистую землю.
Ученики Сорокина, живущие в разных городах, конечно, сохранили его уроки. Но, я считаю, что наиболее ярко проявили себя его воспитанники, собравшиеся в Липецке. Предполагаю, что это как-то было связано с оттепелью и с его учительством. Важно сказать, что Виктор Семенович привнес в наш регион дух современной европейской культуры высокого уровня. Это касается и живописи, и самого художнического взгляда на мир. Появление Сорокина дало толчок развитию изобразительного искусства в Липецке.
Он был художником, самым вооруженным в профессиональном смысле. Например, его рассуждения: не бери колонковую кисть – это сразу приведет к другому результату, были точны и полезны. Для тех, кто умел слышать. Характер движения кисти демонстрировался в его работах. Зритель воспринимал его произведения, как лихое начало: незавершенные, этюдные. Незавершенность – значит несделанность. Тогда в почете была как раз сделанность, сюжетная разработанность. Тема Сорокина – это «красное и белое», «свет и тень»… А само жизневосприятие? Радость, настроение, состояние! Это и была тема. Тема здоровья, хруста снега, синих теней. Тема красоты.
Все рассуждения о том, «как» он писал, только отдаляют от истины… На его полотне одно цветовое пятно может все собирать и приводить в действие. Это непонятно большинству – и мастеру, и зрителю. Тогда бы не было и волшебства. Его творчество было для нас недосягаемым, но оно не подавляло, оно вдохновляло.
Понятие «учитель» не бывает в прошлом. Учитель – это навсегда. Виктор Семенович учил отдаваться делу полностью. Творчество Сорокина – нравственный поступок. Он обозначил высоту творческих устремлений и их бесконечность. Значение Сорокина таково, что каждый из нас в своей биографии может с гордостью писать: я жил в одном времени с Виктором Семеновичем Сорокиным.
Октябрь, 2001