Вагнер Александр
Cкульптор, народный художник России
Он был на высоте
Мы все казались себе жутко молодыми, пока был жив Виктор Семёнович. Он был старше меня на тридцать восемь лет! А познакомился я с ним, когда мне было всего десять. Только вдуматься, до какого почтенного возраста дожил человек, сохранив при этом острый глаз и творческий потенциал! Когда Сорокин ушёл от нас, липецкое художественное сообщество сразу лишилось чего-то самого главного, лишилось ориентира, вожака. Мы – среднее поколение – тут же оказались в иной весовой категории, перейти в которую были не готовы, да и не помышляли об этом.
Я – скульптор и не чувствую прямой зависимости в своём ремесле от творчества того или иного художника. И, тем не менее, мне всегда было исключительно любопытно – чем и как живописец Сорокин достигал такого потрясающего эффекта в своих работах. Меня на создание скульптур, в частности, вдохновляли произведения Достоевского. Почему именно писатель, а не соратники по цеху? Фёдор Михайлович добивался у читателя определённого ощущения, переживания. И делал он это не за счёт прямого изложения, «буквальщины», а используя некие особые методы, будь то психологические или иные чисто художественные приёмы. Так же и Виктор Семёнович. Он не стремился к фотографическому изображению. Напротив: его метод – это цветовая мясорубка, где перемалываются образы, впечатления, тьма, свет, листья, фрукты, стаканы… Всё это превращалось на его картинах в удивительное по своей красоте и гармоничности месиво. Эта абсолютная выразительная свобода привлекала очень многих. При этом кажущаяся лёгкость до сих пор заставляет подражателей опускать руки. Очень многие поддались искушению и принялись копировать манеру Мастера. Они не понимали, как мне кажется, самого главного: способ изображения, присущий стилю Сорокина, не был для него самоцелью. Он так чувствовал, мыслил, видел, жил. У него просто не могло получаться иначе. Что касается характерной рельефности, то это был отточенный формальный ход. Виктор Семёнович, как знаток и специалист в живописи, не мог не отдавать себе отчёта в том, насколько стильно выглядят «гладкие» холсты. Такие, как у Брегеля, например. Но элементы объёмности необычно живо украшали полотна более поздних художников. Сорокин пошёл ещё дальше – он добивался трёхмерности на плоскости. Некоторые его картины воспринимаются практически как «вылепленные».
Соревноваться с кем-то для Виктора Семёновича было мелковато. Он ставил перед собой глобальные задачи, стремился к большему. Это требует немалого творческого мужества. Ведь всегда удобнее и проще создать что-то удобоваримое, понятное для масс. А вот замахнуться на эксперимент, поставить свою планку выше среднего уровня – тут многие отступают. Но только не Сорокин. Несмотря на свои нарочито «простецкие» внешние проявления, это был величайший профессионал. Он обладал великолепным образованием – суриковской школой, учился у лучших живописцев, всегда глубоко разбирался в искусстве, интересовался им.
Что отличает Виктора Семёновича, – он был настоящим. Класс представителей мира живописи сильно упал. В конце прошлого столетия, когда всё стало вроде бы дозволено, появилась масса малограмотных художников, ценность произведений которых весьма сомнительна даже с точки зрения дня сегодняшнего, не говоря уже о будущем. Мне кажется, что момент противоборства с действовавшими в культуре стандартами очень здорово подпитывал творчество. Возникали неожиданные, резкие вещи – в противовес, вопреки. Сорокин был тем и удивителен, что начинал настолько давно, что, с точки зрения профессиональности, даже догматы советского искусства не могли повлиять на качество его работ. Он рисовал домны – получались невероятные по силе картины. Он ловил отношения цветов, а не изображал сюжет, который вряд ли для него был столь уж интересен.
Говоря о нашем Мастере, мне вспоминается Микеланджело. Он был гениален, когда начинал в семнадцать лет, таковым же остался и на излёте, за восемьдесят. Рассматривая творчество Сорокина в антологии, его более поздние картины по ощущению воспринимаются даже моложе, чем те, которые он писал, будучи действительно юным. Это признак подлинного таланта, гения. Он не закончил ни престарелым академиком, ни пожилым, оставившим своё дело художником. Он как был на высоте, так и ушёл от нас, будто взлетел ещё выше.
(Время Виктора Сорокина – Вечность 31.08.2009 "ЛГ: Итоги недели". Роман Хомутский // Культура )